Все зависит от нас - Страница 3

– Наградил же Бог фамилией!

Гусев даже прослезился от смеха.

– Задрыгайчик… Воистину задрыга и скачет зайцем.

А до меня дошло нежелание незваного гостя демонстрировать мне свое удостоверение в раскрытом виде. Этот хмырь собственной фамилии стесняется. Ну так поменял бы ее, что ли. Хотя с другой стороны, я вспомнил, как купец Желтобрюхов с похожей проблемой к одному нашему царю обратился. Тоже хотел поменять фамилию. Ну и стал не Желтобрюховым, как был, а с легкой царской руки – Синебрюховым. Лейтенант, видно, решил в данном вопросе судьбу не испытывать…

Хотя смех смехом, но вот симптом тревожный. Причем лично для меня. Одно дело слышать, что где-то кого-то замели, и совсем другое, когда вот так, ни за что – пытаются забрать твоего кореша. Тем более, не зря говорят – чем выше взлетишь, тем больнее падать. У меня же взлет – круче некуда. Очень мало кто может похвастать, что с Верховным чаи гонял. Значит, как только надобность в пророчествах отпадет, то ждет товарища Лисова в лучшем случае дорога дальняя, казенный дом. Причем это в самом лучшем случае. А вернее всего, шлепнут во внутренней тюрьме во избежание, так сказать, распространения информации. Виссарионыч сантиментами не страдает, да и добра, как я уже успел увидеть, не помнит. У него все направлено на достижение цели. Жить после таких правителей хорошо – страна, получившая мощный пинок, находится на подъеме, но вот жить во время их правления как-то страшновато.

А ведь поначалу он мне сильно понравился. Прямо в натуре – отец народов. И к аргументам прислушивался. Ведь дал приказ отпустить практически всех политических, необходимых для восстановления обороноспособности государства. Так что же он – по новой начал? Базара нет, именно Сталин вытянул СССР из той жопы, куда его столкнула война, но она уже движется к завершению. Даже сами немцы, после того как перемололи их лучшие танковые части под Масловкой, уже не верили в победу. Так что до конца войны осталось гораздо меньше чем полтора года. Если все такими темпами пойдет, то к концу лета сорок четвертого фрицев добьем. А дальше что? Я про те времена толком не знаю, но краем уха слышал, что после войны опять активные чистки начались. Это наверное, чтобы людей, своими глазами видевших изобилие Европы, слегка охладить и свое место указать. Выходит, уже пора думать, как бы самому под раздачу не попасть. Хотя сейчас я еще в фаворе. Последняя встреча с Верховным хоть и прошла скомканно, но кое-какую информацию к размышлению я ему все-таки подкинул. Так что в ближайший год, надеюсь, брать за цугундер меня не будут.

– Ты чего загрустил вдруг?

Тычок в плечо отвлек от невеселых мыслей.

– Да понимаешь, Серега, что-то вот о будущем задумался.

– А что тут думать, немца победим, эх как заживем!

Майор изобразил довольную морду и причмокнул губами.

– В том-то и вопрос, как заживем… Марата-то за что повязать хотели?

Гусев, сыграв желваками, очень странно взглянул на меня, но уже через секунду, став прежним развеселым головорезом, с улыбкой ответил:

– Но ведь не повязали? Так что, друг мой лепший, не журись, я сказал – заживем, значит, заживем!

Тут дальние разрывы отвлекли нас от этого довольно странного, на мой взгляд, разговора. Интересно – что Сергей хотел этими словами сказать? Но уточнить не получилось. Майор сделал вид, что полностью поглощен немецкими самолетами, пытающимися бомбить какую-то цель километрах в трех от нас. Я тоже стал разглядывать пикировщики, которым вообще-то было уже не до бомбежки. Последнее время вражеские самолеты мы вообще видели редко. Это им не сорок первый. Теперь с «мессерами» и «фоккерами» на равных дрались «ЯК-3» и «Ла-7». Да и наземное зенитное прикрытие было на высоте. Так что самолеты люфтваффе спускали на землю быстрее, чем их успевали производить. Ну и конечно же – с горючим в Германии была огромная напряженка. Вот и сейчас из звена «юнкерсов», пытающихся чинно отбомбиться по русским, одного уже завалили с земли, а наперехват удиравших во все лопатки остальных с севера заходило несколько маленьких точек, которые наверняка были нашими истребителями.

Тут дверь открылась и на крыльце появился Мишка Северов.

– О, Илья, ты здесь! А я тебя искать уже собрался. Там шифровка пришла. Видно, опять в столицу вызывают… Пойдем, распишешься.

Расписавшись и прочтя послание, я удивился. Блин! Действительно, вспомни черта… Прозорливый Мишка оказался прав – надо лететь в Москву. Связавшись с транспортниками и выяснив, когда идет ближайший попутный борт, я поплелся в каптерку переодеваться. В полевой х/б хождение по первопрестольной, конечно, не возбраняется, но вид не тот. Поэтому, напялив свой китель с подполковничьими погонами и фуражку, я глянул на себя в большое зеркало от трюмо, которое где-то умыкнул домовитый каптерщик. М‑да, непривычно… Хотя, конечно, вид стал гораздо солиднее. Такому важному дяде Змей бы уже поостерегся дули крутить. Даже морда стала как будто шире из-за высокого воротника, подпершего подбородок, и во взгляде появилась начальственная искра. Хотя какая в дупу начальственная? Люди с таким званием как минимум полками командуют, за тысячи жизней отвечают. А я его получил после переаттестации из гэбэшных званий в армейские и до сих пор себя так и ощущал – максимум капитаном. А уж чтобы за тысячи людей отвечать – увольте. Только за свою разведгруппу. Ну да – каждому свое, поэтому, накинув на плечи плащ-палатку, чтобы не нарушать режима секретности, двинул на выход. Там уже стояли наши мужики, и, прежде чем запрыгнуть в «виллис», я принял заказы на подарки. В основном народ требовал папирос фабрики Урицкого, целлулоидных подворотничков для форса, заводских вставок под погоны ну и прочего по мелочи.